Олег Мусин сделал все, чтобы жить в свое удовольствие

Мои университеты

Вырос Олег в п. Октябрьский, закончил школу №1 и с благодарностью вспоминает своего классного руководителя Галину Михайловну Акулову.

После школы, как настоящий пацан, поступил в военное училище города Екатеринбурга. Окунувшись в распорядок военного артиллериста, вдруг понял, что делает что-то не то. Бросив учебу, пошел дослуживать срок в ряды советской армии.

После армии он закончил радиотехникум и объездил полстраны по командировкам. Работа была связана с военными самолетами, вертолетами, радиолокационными станциями и с приборами для убийства людей, а это с жизненными принципами Мусина никак не вязалось. Эту работу пришлось тоже оставить.

Олег бросил не только работу, он бросил город с его суетой, загрязненный городской воздух. Устав от бесконечной людской суеты, приехал обратно в Октябрьский.

У себя на родине ничего лучшего придумать не мог, как поступить в правоохранительные органы.

У тогдашнего начальника отдела в кабинете на стене висел солдафонский лозунг: «п.1. Начальник всегда прав. п.2. Если начальник не прав, смотри пункт 1». Начальник был настолько прав, что долго там Мусин не задержался, но пить через день научился конкретно. Теперь жизнь не была столь однообразна и скучна, после принятия на грудь на глаза опускался синий туман, через призму которого все казалось каким-то слюняво счастливым и удачливо прекрасным.

По пути личной безопасности

И тут вдруг, черт знает откуда, на глаза попалась информация мировоззренченского характера — концепция общественной безопасности. В голову молодого парня пришло озарение, что алкоголь и табак — это все средства управления человеком. Устав от постоянно правого начальника, Мусин не только уволился из органов, но и в одночасье бросил пить и курить.

-Вот понимаете, мужики после работы, скинувшись деньгами, покупают алкоголь, после принятия которого у человека разрушается головной мозг, отмирают нейроны и наступает состояние некой эйфории. А вы можете себе представить, что тараканы будут скидываться на дихлофос, действие которого по степени разрушения и вредности почти идентично алкоголю? Вот ведь дело какое, — рассуждает Олег Якупович.

Будучи человеком, далеким от трезвых взглядов на жизнь, мне сравнение про тараканов, честно сказать, не совсем понравилось. Но какие-то сомнения по поводу алкоголя в душе появились.

Вознесеновка – рай для единоличников

Чтобы окончательно порвать все связи с прошлой жизнью, Мусин, забрав жену и ребенка, уехал жить на безлюдный хутор, выстроенный на месте бывшей деревни Вознесеновка… История этого хутора, надо заметить, довольно плачевная. Жил здесь один фермер, каменный дом построил в два этажа, только пил горькую и свел счеты с жизнью. А дом, то ли от карстовых разрушений, то ли от бесхозности, развалился. Вот сюда-то и переехала семья Мусиных.

Мы наведались к ним в гости в жаркий июньский день после обеда. На хуторе была откровенная тишина, спокойствие и безмятежность. Мусин сидел в просторной, пахнущей свежим деревом мастерской и готовил какие-то прибамбасы для пчел, которых у него в хозяйстве около ста семей.

На столе между восковых пластин работал компьютер, и какой-то умный дядька на мониторе дистанционно проводил учебу по уходу за пчелами. В мастерской был идеальный порядок и вот, честное слово, вся обстановка прохладного помещения располагала к тому, чтобы провести на этом «рабочем месте» остаток своих дней.

Кстати, сам Олег ведет «В контакте» и на ютьюбе свой блог «Мед из Вознесеновки», где рассказывает о жизни пчел, о жизни своей и интересуется системой мирового жизнеустройства.

Чай с майским медом

Нисколько не удивившись нашему приезду, хозяин пригласил в дом.

– Знаете, мы когда сюда приехали, жить негде было, — за чашкой чая с майским медом рассказывает он. — Двухэтажный дом, который строили до нас старые хозяева, рухнул и мы построили себе временное жилище. Но так получилось, что в этой времянке живем уже десять лет.

Времянка и вправду небольшая, но очень уютная, русская печь, кухня и все остальное для нормальной, человеческой жизни. Супружеское ложе, задернутое занавеской, и диван для сына Анвара, которого школьный автобус каждый день забирает в Тюинскую школу.

Во всю стену — карта мира, но по словам Анвара, она не совсем точная, потому что месторасположение хутора никак не совпадает с данными карты. Выслушав доводы парня, я по-дружески кивнул и согласился, что карта и правда — полный отстой.

Напившись чаю, мы вышли во двор. Во дворе росла трава, на траве сохли дрова, на краю обрыва стояла баня, а ниже бани текла очень чистая река с хариусом. Да, еще очень большая пасека с пчелами и огромное личное пространство.

Мы разговаривали за жизнь, и меня не отпускало ощущение, что все он в жизни правильно сделал, бросив пить, уединившись и отгородившись от порой клоунских мирских дел.

На прощание я даже хотел предложить ему свою машину в обмен на его хутор с пчелами. Но подумал – нет, не согласится. Да и бросать пить, курить и вариться в житейской кутерьме я был пока не готов…