Охотник – рыболов. Игорь Мячков из Мосино считает серого зверя самым умным хищником

Один в поле

Это было много лет назад, но Игорь Владимирович Мячков из села Мосино этот случай хорошо помнит. На следующий день он на лыжах прошел весь путь той дикой охоты, своими глазами видел окровавленные стволы берез, между которыми шел тяжело раненный зверь. Он рассматривал следы серого хищника и как наяву видел, как тот своими острыми клыками раздирает теплую плоть огромного лося, не оставляя ему ни единого шанса на спасение.

То, что осталось на лесной поляне, холодило душу и вызывало чувство сострадания к убитому животному и жуткое понимание того, что может сотворить один взрослый матерый волк. С тех самых пор Мячков стал по-особому относиться к серому хищнику. Нет, он не стал его ненавидеть или бояться, он почувствовал в нем достойного соперника, умного, жестокого, не знающего жалости и готового выйти с тобой в лесной чаще один на один.

«Поджига» в детских руках

Охотиться Игорь приноровился еще в детстве, оружие было довольно серьезное – сделанная руками бабушки настоящая рогатка. Судя по тому, с каким усердием бабка делала это незамысловатое приспособление, можно было с уверенностью сказать, что внук ее попросту достал. Заняв его на какое-то время этой деревянной рогатиной, бабуля все-таки рассчитывала на какой-никакой передых.

И маленький Игорь оправдал её ожидания. Он так серьезно увлекся новым занятием, что домашние куры больше не посягали на его территорию, а соседский петух и вовсе обходил их дом стороной. Еще года через два у отлично освоившего бабушкину катапульту мальчугана в руках появилось новое оружие — настоящий деревянный лук. Родная бабушка теперь стала реже появляться на улице, опасаясь неудачного полета стрелы, проклиная что есть силы мастера, изготовившего это «треклятое оружие».

Еще чуть позже парень смастерил самодельный пистолет — «поджиг», теперь уже и соседи стали относиться к пацану с опаской и уважением.

Пушнина — дело стоящее

Свое первое ружье Игорь купил нелегально, тогда это можно было сделать проще простого, и с этим своим настоящим оружием обращался очень бережно и осторожно.

В родне охотников особых не было, поэтому учиться тому, что преподавал лес, приходилось самому. Но именно это познание и тяга к одиночеству перешли позже в увлечение, которое с годами только крепло, давая неоценимый опыт.

После армии Мячков, как положено, оформился охотником, купил на законных основаниях ружье и стал пропадать в лесу все свободное и несвободное время. Благо, деревенская жизнь дает возможность почувствовать себя свободным человеком, и лес за околицей не кажется чужим и далеким.

Охотился Игорь самозабвенно, причем, стрелять не особо стрелял, самое приятное было — выслеживать дичь, изучать ее повадки и учиться жить по лесным неписанным законам.

С годами приходил опыт, охотничьи трофеи были все серьезнее и весомее. Одно время даже занимался лисами и куницами, их шкуры хорошо продавались, и добывать их было интересно. В какой-то момент Игорь Владимирович понял, что не мыслит себя без леса, поэтому, когда ему предложили работать егерем в местном заказнике, не раздумывал ни минуты, согласился сразу.

Егерь

Новая работа была только в радость, пополнял по лесам солончаки, вязал для зайцев веники, таскал зерно на глухариные тока и практически постоянно был в одиночестве, что его откровенно радовало. Теперь уже на вполне законных основаниях все время проводил на работе в лесу.

Подсчитывал количество различной дичи в заказнике, помогал зверю перезимовывать и усиленно занимался увеличением поголовья кабана, в чем добился определенных результатов. С большой ответственностью охранял свою территорию от непрошеных гостей, ставшие привычными стычки с местными браконьерами уже не пугали. Особенно доставали его лесные хулиганы из Сарса, вот они доставляли, на самом деле, немало хлопот.

С волками жить — по-волчьи выть

По роду своей работы все чаще приходилось сталкиваться с тем, что в лесу творили волки. Принято считать их лесными санитарами, но Мячков так не думал, ведь нельзя считать нормой, когда небольшая волчья стая из трех-четырех особей вырезает за зиму до десяти лосей.

С возрастом интересы стали меняться, появилось довольно дорогое и качественное оружие, для своего хобби Игорь приобрел мощный снегоход, постепенно занятия охотой на лесного зверя отошли на второй план. Все больше и больше Игорь Владимирович стал обращать внимание на сообщения из разных концов района о бесчинствах волчьих стай и постепенно переключился на их истребление.

За последние лет десять волков пострелял немало, бил хищника и с подхода, и падаль в лес таскал для приманки, с усидки стрелял, на снегоходе преследовал, доводя волка до бессилия. Мячков знал почти все переходы и волчьи тропы в своей округе. Он даже научился по-волчьи выть, чтобы зазывать зверя. И волки, признав в его вое голос собрата, зачастую отвечали ему на своем языке.

Бывало, ему вторил не один волк, и когда вой раздавался с разных сторон, волосы на голове натурально вставали дыбом, потому что на волков Мячков, как и прежде, ходил один…

Страха нет

- Я не знаю, как объяснить это чувство, когда тебя обходят волки и ты это чувствуешь, – рассказывает Игорь Владимирович. — Страха нет, это точно, а вот состояние такое, что и слов не могу найти, чтобы его описать. А про волков я теперь могу рассказывать часами, считаю, что это самые умные хищники, и живут они действительно по волчьим законам. В стаях, в основном, преобладают особи, родные по крови.

Но если волк в такой стае теряет силу, заболевает или старится, его просто выгоняют или еще чего хуже — съедают. Вот такие одинокие слабые волки потом и выходят к людям, задирая домашних собак. Причем, собак они сначала каким-то образом располагают к себе, начинают повизгивать, заигрывать, даже, бывает, играть с ними начинают, и только потом давят.

Такие случаи и на охоте нередко бывают, когда твою охотничью собаку волки своим воем и визгом как будто гипнотизируют, и собака нередко на это ведется. Вожаком стаи, как правило, является волчица, и если во время охоты, спасаясь от преследования, стая расходится в разные стороны, смело иди по следу волчицы, стая все равно рано или поздно соберется вокруг неё. Закон у них, видимо, такой. Загадка для нас опять же.

Идет охота на волков, идет охота…

-Загнанный в угол матерый, когда у него уже не остается никакого выхода, не спасует, он с остервенением кидается на охотника, и тут кому повезет больше, или ты его, или..

Первый раз я встретил её года три-четыре назад, она была на расстоянии выстрела, и зная, что не промахнусь, стрелять я почему-то не стал, пожалел, наверное. Она ушла красиво, не поджав хвост, а медленно, не торопясь, с достоинством.

Вторая встреча у нас состоялась в начале марта этого года, судя по следу, который я обнаружил у задранного лося, волк был крупный, да и из оставленной мною петли вырвался, значит, был к тому же еще и опытным. Я, когда увидел зверя, то сразу почувствовал, вот она, та самая. Она почему-то тоже, как и я, всегда ходила одна.

Я гнал волчицу километров пятнадцать, два раза застревал в глубоком логу, доставал снегоход и двигался дальше, отсекал ее от леса, пытаясь выбраться на чистое место. Но она была слишком умна, шла по зарослям там, где человек двигаться быстро не может. Пока я возился со снегоходом, она давала себе возможность отдохнуть и с новыми силами уходила от погони.

Вышли на ровное место, волчица уже порядком подустала, но не сдавалась и когда окончательно поняла, что от снегохода ей не уйти, она резко развернулась и, оскалившись, бросилась на меня.

Какое-то время снегоход по инерции еще катился вперед, я нагнулся, и разъяренный зверь, чуть задев лапами лобовое стекло, пролетел над моей головой. Развернувшись на сиденье снегохода, я сорвал ружье, висевшее на груди, поймал волка на мушку и выстрелил.

Нет, радости не было никакой. Стоя над убитой волчицей, я ее откровенно жалел, она сражалась до самого конца, и сражалась достойно.

Она была пятнадцатым зверем по счету в моем волчьем списке…