Татьяна Лямзина награждена медалью к 100-летию Верховного суда РФ

10 лет вахты

-Татьяна Михайловна, Вы человек не здешний, читатели газеты могут Вас и не знать, если не приходилось сталкиваться в процессе. Расскажите о себе.

-Я приехала в Октябрьский в декабре 2016 года. Сама я из Березовки, карьеру судьи начинала в Березовском суде в 20 лет с секретаря, помощника судьи, затем была три года мировым судьей в Лысьве. И вот получила повышение – федеральным судьей в Октябрьский.

-Вы переехали к нам всей семьей?

-Не совсем. Вначале планировали, что и муж сюда переведется, но не сложилось. Он со старшим сыном остался в Березовке, а я с младшим живу здесь. На выходные муж увозит нас домой. Мой сын Тимофей ходил в Октябрьском в садик, потом пошел в школу – сейчас он уже пятиклассник. Муж зовет меня вахтовичкой, но так судьба распорядилась.

-Помните момент выбора профессии – почему именно юридический?

-Я с детства хотела быть хирургом: могла укол поставить, рану обработать, крови никогда не боялась. Каким образом закинуло в юриспруденцию, объяснить не могу. Девчонки пошли на юриста в Кунгурский лесотехникум, и я с ними, отучилась. Около года отработала в колхозе, потом в ЦРБ, «вышку» закончила – пермский филиал Уральской академии госслужбы.

Азы профессии я постигала с самых низов, постепенно. Это правильно, что судьей может стать человек со стажем работы не менее пяти лет: и компетенции нарабатываются, и житейский опыт – судьбы людей ведь приходится вершить. Я надела мантию, уже зная судебную систему изнутри, и это помогло в работе.

Дел меньше, но серьезнее

-А при переходе из мирового суда в федеральный разницу ощутили?

-Ну, конечно, категория дел совсем другая. В мировом обычные дела – это бракоразводные процессы, соседские споры, семейные и т.д., то есть преступления небольшой тяжести, но зато их вал! В федеральном суде дел меньше, но они требуют скрупулезного подхода. Некоторые дела бывают уникальные, даже практика не наработана.

-Какие дела чаще встречаются в вашей ежедневной работе?

-Много земельных споров между людьми, конфликты по самовольным постройкам, стараемся закончить дело мировым соглашением, но чаще стороны бывают непримиримы, и приходится выносить судебное решение.

Наверное, не многие знают, что у нас есть судебный примиритель в г. Кунгуре Светлана Алексеевна Черепанова, но люди к ней практически не обращаются.

Судейские будни

-Татьяна Михайловна, ваш судейский стаж более 20 лет, понятно, что за это время через Вас прошли тысячи дел. А какие особенно памятны в последние годы?

-У нас есть завсегдатаи, которые пишут и пишут, пишут и пишут. Отказать человеку нельзя, и мы рассматриваем их иски раз за разом, причем к разным истцам: то это муж, то работодатель, то сосед, то органы власти. Может, человек на жизнь обижен и таким образом вымещает свое недовольство.

Сейчас нас завалили жилищными делами – граждане, попавшие в программу по переселению, взыскивают с администрации компенсацию за отсутствие капремонта в аварийном жилье.

Недавно было дело, которое еще не встречалось в моей практике. В 2016 году банк заключает с гражданином кредитный договор на большую сумму и через три дня продает его коллекторам. Задолженность за эти годы выросла огромная, в суд на кредитора выходят и банк, и коллекторы одновременно. Дикость какая-то! Думаю, это ситуация для органов следствия, как такое могло произойти.

Куратор помогает

-Где ищете ответы в подобных делах?

-У нас есть школа кураторства, когда за каждым районным судом закреплен краевой судья, с ним советуюсь. Изучаю судебную практику.

-Насколько жители округа обладают хотя бы элементарной юридической грамотностью, в состоянии ли защитить себя?

-Грамотных мало. И это проблема не только Октябрьского городского округа, это повсеместно так. Судья не может консультировать участников процесса, но иногда просто досадно, что человек не может постоять за себя, и к адвокатам не обращается.

Считаю, что правильно, когда в школе вводят уроки правовой грамотности, дети должны выходить во взрослую жизнь с каким-то набором юридических знаний.

-Как часто приходится сталкиваться с тем, что людей не устраивает Ваше решение?

-Почти всегда. Кто-то идет в апелляцию, в кассацию, а кто-то просто сыплет проклятиями, словно это что-то изменит. Стараюсь относиться к этому по-житейски просто, не драматизировать – работа такая.

-Близкие не говорят Вам, что за годы судейской работы Вы изменились?

-Говорят. Да я и сама чувствую, что стала жестче, категоричнее – издержки профессии. Раньше я была мягче. И опять же близкие говорили: нельзя так, побереги себя, не растрачивай. Сейчас я научилась закрываться, не смешивать личное и работу.

Благодарят не часто

-Может, это следствие общения с тем контингентом, что оказывается в зале суда?

-Не могу согласиться, что судить приходится только асоциальных людей, преступивших закон. В жизни бывают ситуации, когда порядочные люди не могут по-другому урегулировать спор, как только через судебное решение.

Хотя да, первых большинство. К примеру, сотни людей лишаем родительских прав, а восстанавливаем в правах только единицы, на моей практике – два случая. Очень часто лишишь женщину родительских прав, словно последнюю соломинку потеряет, а через полгода-год – она снова в суде: или убила кого, или ее покалечили. Мало кто из этой ямы может выбраться.

-Часто ли люди уходят из зала суда с благодарностью?

-Не часто, но бывает. Когда поможешь восстановить документы, например, по участникам Великой Отечественной войны, труженикам тыла. Люди после этого могут получить выплаты, награды. Или путаница в документах: в свидетельстве о рождении одно имя, в паспорте – другое, эта путаница мешает людям жить, пользоваться какими-то правами.

Как-то был спор по земле, соседи не могли его разрешить, когда суд поставил точку, они оба сказали спасибо. К сожалению, этот случай в моей практике единственный.

Когда отмена решения – в радость

-В практике Октябрьского суда люди доходили до Верховного суда?

-Здесь не припоминаю, а в Лысьве у меня был такой прецедент. Там рассматривалось административное дело, Верховный суд оставил мое решение в силе, чем я была очень горда.

Как-то рассматривала дело по защите прав потребителей многомиллионное – автомобиль сам дорогой, плюс неустойка за три года 1% в день. Взыскивали с московского автодиллера сумму за некачественную машину, прошло две кассации, две апелляции – решение осталось в силе. Дело тянется с 2020 года, и точка все еще не поставлена.

-А когда Ваше решение не может устоять в кассационном суде, ровно к этому относитесь?

-Да нет, переживаю. Каждое дело пропускаешь через себя, перелопачиваешь уйму бумаг, столько труда вкладываешь. Иногда соглашаешься с пересмотром, иногда нет, но суд более высшей инстанции – это закон.

В прошлом году я испытала, честно скажу, облегчение, когда апелляционный суд отменил мое решение. С иском обратился человек по поводу некачественного оказания медпомощи – близкий его умер. С больницы мы сумму взыскали, а администрация ЦРБ в свою очередь в качестве регресса предъявила иск работнику «скорой помощи».

Практика была однозначна – надо взыскать, но медработника было очень жаль, он же просто ошибся, эта работа связана с риском. Когда апелляция мое решение отменила, я была согласна.

О личном

-Когда у Вас день не заладился, ребенок это вечером понимает?

-Иногда я так выматываюсь за день, что вечером элементарно не могу говорить, и Тимофей не докучает. Мы с ним очень близки, он чувствует мое состояние, может предложить ужин приготовить. Вообще он мальчишка гиперактивный, но сейчас повзрослее стал, могу позволить себе на фитнес вечером сходить.

-Скоро у Вас подходит срок выслуги лет, когда можете уйти в отставку. Думали об этом?

-Да, конечно, хочу домой, хочу уйти с работы, хочу заниматься домом, садом, семьей. У меня целый сад роз и гортензий – помогает снять негатив, за ними надо ухаживать. Накопилась моральная усталость и физическая – десять лет я уже живу на два дома. Так что работаю в предчувствии скорого отдыха.